Соответствующие опыты обнаружили, что ацетилхолин появляется в жидкости, проходящей через мышечные сосуды, и в том случае, когда раздражаются чисто моторные аксоны после перерезки и дегенерации всех автономных и заднекорешковых волокон данного нервного ствола. Соматический моторный нерв оказался таким же «холинергическим» образованием, как парасимпатические нервы и все преганглионарные волокна автономной системы (Dale, Feldberg, 1934; Dale, Feldberg, Vogt, 1936). И, наконец, было представлено решающее свидетельство в пользу химической теории передачи нервного импульса в соматическом нервно-мышечном синапсе. Были найдены такие условия эксперимента, при которых мышцы в ответ на воздействие ацетилхолина развивали титаническое сокращение, столь сходное с сокращением при раздражении нерва, что «если бы такой тип реакции был известен раньше, то возможность признать за ацетилхолином роль медиатора была бы установлена прежде, чем было бы открыто, что ацетилхолин освобождается в мышце» (Brown, Dale, Feldberg, 1936).
На этом заканчивается история развития идеи о химической природе передачи возбуждения с нерва на мышцу. Четыре раза на протяжении 60. лет эта идея с непрерывно прогрессирующей убедительностью высказывалась крупнейшими представителями физиологической мысли.
Дюбуа Реймон, почти непосредственный преемник Гальвани, всю свою долгую жизнь исследователя посвятивший анализу биоэлектрических явлений, признал химическую и электрическую теорию равноправными для решения вопроса о том, как нерв возбуждает мышцу. «Существование концевой пластинки препятствует тому, чтобы думать о непосредственном продолжении неизвестного молекулярного процесса с возбужденного вещества нерва на вещество мышцы. Из известных в природе процессов, которые могли бы быть связаны с возбуждением, по моему мнению, могут быть приняты во внимание только два.
Комментарии закрыты.