Поэтому вполне естественно, что неподтвержденные экспериментально соображения Ленгли нимало не изменили представлении о природе процесса передачи возбуждения с нерва на мышцу. Гораздо более удивительно, что ясное и четкое, экспериментально обоснованное представление о химической чувствительности эффекторных клеток слилось и даже было поглощено теми неясными и расплывчатыми идеями о локализации действия ядов, в дискуссии с которыми и родилось учение о рецептивной субстанции.
По совершенно непонятным причинам, вплоть до настоящего времени, для значительного числа физиологов и фармакологов понятия нервное окончание, концевая пластинка, мионевральное соединение и рецептивная субстанция звучат почти как синонимы. Именно этим можно объяснить крылатое слово, которое бросил Ляпик с высот теории изохронизма: «La plaque motrice traditio-nelle est un mythe апопуте» (Lapicque, 1926).
В самом деле широко распространенное совпадение понятий о концевой пластинке и о мионевральном соединении имеет загадочное происхождение. Ляпик справедливо называет мифом представление о моторной бляшке как о промежуточном веществе, связующем нерв и мышцу, так как такое представление никогда не обосновывалось ни экспериментально, ни гистологически. Не менее справедливо он называет этот миф анонимным, поскольку ему не удалось установить автора, который впервые смешал точное гистологическое понятие о концевой пластинке с гипотетическим фармако-физиологическим соображением о мионевральном соединении. Однако и сам Ляпик оказывается невольной жертвой этого смешения. Разоблачив мифическую природу гистологической конкретизации, которую приобрела гипотеза о действии кураре на промежуточное вещество для многих недостаточно внимательных исследователей, Ляпик одновременно несколько приумножил мифологическую традицию с другой стороны, полагая, что теория кураризации неразрывно и принципиально связана с гистологическими представлениями.
Комментарии закрыты.